Это свидетельствует о большом запасе прочности у присваивающего хозяйства. К тому же, у охотников и собирателей, как правило, имелась разработанная стратегия регулярных (сезонных) перемещений по кругу, позволявшая ресурсам в каждом конкретном месте восстанавливаться.
Можно думать, что ранние земледельцы и скотоводы, производившие для собственных нужд в рамках натурального хозяйства, тоже не истощали природных ресурсов необратимо. И только возникновение и развитие государственных систем, этих ненасытных левиафанов, дало такие импульсы к интенсификации экономической деятельности, прежде всего, рыночного, товарно-денежного обмена, при которых земледелие и скотоводство стали наносить уже невосполнимый ущерб и лесам, и зверям, и почвам.
Именно запасом прочности у присваивающего хозяйства объясняется и тот факт, что этнология не знает примеров сколько-нибудь регулярных проявлений каннибализма у охотников и собирателей. Так, за многие годы чтения литературы по бушменам, пигмеям мбути, палияр и андаманцам мне не встретилось ни одного свидетельства о случаях людоедства. У некоторых групп аборигенов Австралии практиковался - в особых ситуациях - ритуальный эндоканнибализм. У коренных австралийцев случались также эксцессы людоедства в экстремальных условиях, аналоги чему имеются и в истории цивилизованных обществ, переживавших периоды жестокого голода. Но помимо таких ситуаций крайних лишений аборигены никогда не убивали людей с целью съесть их.
Добавим также, для полноты картины, что жертвоприношения людей или даже животных, а также ритуальные убийства совершенно нетипичны для этнографически изучавшихся охотников и собирателей. Не знали они (за исключением разве что некоторых групп американских индейцев), что такое пытки и истязания себе подобных и т. п. Всё это человек изобрёл и развил, очевидно, уже при производящем хозяйстве" " (Цит. по: Артёмова О. Ю. Колено Исава. Охотники, собиратели, рыболовы. - М.: Смысл, 2009. С. 149 - 152).
