Замок Монсегюр был не только цитаделью альбигойцев, но и их святилищем. По всей видимости, в доисторические времена здесь находился храм Солнца, ибо название Монсегюр, означающее (по-окситански Mount Segur, равно как и по-латыни Mons Securus) "гора спасения", наложилось на раннее, доисторическое название горы: Muno Egu, что на языке иберов означало "Гора Солнца". В друидические времена пик Монсегюр служил святилищем богини Белиссены [1], священным символом которой считалась голубка [2].
Замок имеет пять углов, а в средние века в Европе пятиконечную звезду считали "знаком ведьмы". Если же ведьм считать жрицами Великой Матери, то опять мы возвращаемся к доисторическим корням этого сакрального места. Вот через эти бойницы проходили лучи солнца во время зимнего солнцестояния. Может быть здесь раньше совершались какие-то инициатические обряды "нисхождения в ад", которое является залогом весеннего воскресения для всех тех, кто причастился Солнцу в низшей точке его жертвенного пути.Весь комплекс построек поразительно напоминает то ли корабль, то ли гроб-саркофаг. Но между кораблём и саркофагом имеется символическая связь, обнаруженная задолго до возникновения христианства. Египет, а затем и античный греко-римский мир представляли себе переход из мира живых в мир мёртвых как переправу через Стикс и Ахеронт на борту ладьи Харона, перевозчика мёртвых в подземном царстве. Что же касается пятиугольника, то в оккультной традиции он представляет собой сечение изголовья гроба, а пентаграмма является символом совершенного человека. Так что это ещё раз подтверждает вывод о том, что человек становится "новой тварью" только после того, как проходит через посвятительную смерть...
В мае 1243 года армия французского короля Людовика IX Святого, похожая на "длинную змею со стальной чешуёй", приползла к стенам Монсегюра. Но взять вершину в кольцо было невозможно: этому мешал вздыбленный, скалистый рельеф местности. Пришлось французам разделяться на отряды и рассредоточиваться на плато Эр д' Эспаньоль. Через эту "крупноячеистую сеть" каждую ночь проскальзывали крестьяне, снабжавшие продовольствием защитников крепости. Несмотря на сухой сезон, жажда не мучила защитников Монсегюра, у них был свой собственный колодец. В течение восьми месяцев нападающие не дали ни одного сражения, только устраивали засады. За все 35 лет войны в Окситании никогда ещё не было такой затяжной осады.
В конце января 1244 года положение осаждённых внезапно резко ухудшилось по вине одного предателя. Кто-то из местных жителей, знавший на горе каждый камень и служивший проводником тех, кто хотел подняться в крепость, научил осаждавших, как преодолеть передовой оборонительный бастион замка. На этой крохотной завоёванной площадке епископ Дюран тотчас приказал установить камнемёт, каменные ядра которого, весом до ста фунтов, летели точно в цель каждые 20 минут, нанося разрушительные удары по стенам замка. "Ни днём, ни ночью осаждённым не давали покоя", - пишет Гийом де Пюилоран. Однако Монсегюр не сдавался. Замок пытались захватить с помощью штурмовых лестниц, однако атака была отбита. Из-за стен замка раздавались то религиозные песнопения, то молитвы, то раскатистый смех воинов. "Совершенные" - мужчины и женщины - переходили от одного бойца к другому, раздавали еду, ухаживали за ранеными, давали "утешение" умирающим.
В последний день февраля защитники сделали вылазку, дабы поджечь камнемёт, но им не повезло, и они спешно отступили за стены замка. Раймон де Перилла и Пьер-Роже де Белиссен подсчитали потери - убитых и раненых - и поняли, что дальнейшее сопротивление невозможно: за время боёв гарнизон крепости изрядно истаял. С тяжёлым сердцем они начали переговоры. Это случилось 1 марта.
Последние альбигойцы, что находились в Монсегюре, могли спасти свои жизни: для этого каждому из них достаточно было перерезать горло беззащитному существу - собаке. Таково было условие прощения, выдвинутое крестоносцами. Его не принял никто. Вечером 16 марта катары вышли из крепости Монсегюр. Всего их было 215 - "совершенных", простых верующих и "принявших утешение в последний час". Солдаты Людовика Святого схватили их и заковали в цепи. Этим же вечером, у подножия скалы, взявшись за руки и распевая гимны, 215 мужчин, женщин и детей взошли на костёр. Умирая в возносившемся вверх пламени, они кричали: "Бог есть Любовь!" [3].
Они, оставив здесь Грааль,
Взлетели к небесам, домой,
Влекомы к звёздам чистотой... (Вольфрам фон Эшенбах)
Но из протоколов инквизиции известно, что четверо "совершенных" в последнюю ночь бежали из крепости и унесли своё главное сокровище [4]. Что это было, никто не сказал даже под страшными пытками.
С падением Монсегюра не умерли идеалы хранителей Грааля. Главная вдохновительница защитников крепости, Эсклармонда де Фуа, по преданию, превратилась в белую голубку и улетела на вершину горы. И вскоре альбигойская голубка стала эмблемой на знамени Жанны д' Арк; её она предпочитала официальному гербу, дарованному ей королём Франции (меч и корона в окружении королевских лилий). Было широко распространено мнение, что сам подвиг Жанны - это исполнение пророчества кельтского волшебника Мерлина [5]. И так же, как альбигойцы, Жанна погибла на костре инквизиции.
----------------------------------------
[1] В греческой мифологии она известна как дева Артемида.
[2] Голубка являлась также одним из священных символов Артемиды.
[3] На том месте, где был разложен костёр, ныне высится простая каменная стела. На стеле надпись:
Als Catars -
Als martirs -
del pur amor crestian.
Катарам -
Мученикам -
за чистую любовь христианскую.
[4] На протоколе допроса, который был учинён под пыткой коменданту крепости Монсегюр Арно-Роже де Мирпуа, значится: "Бежавших звали Гуго, Эмвель, Экар и Кламен. Это были четверо "совершенных". Я сам организовал их побег, они унесли с собой наши сокровища. Все тайны катаров заключались в этом свёртке" (Парнов Е. Трон Люцифера. - М., 1985, с. 54).
[5] Это пророчество гласило, что обновление мира наступит в тот момент, когда двенадцать знаков Зодиака вступят в борьбу друг с другом и созвездие Девы "спустится по спине" созвездия Стрельца (Райцес В. И. Жанна д' Арк: факты, легенды, гипотезы. - Л., 1982, с.88)
