Почти столь же важным приобретением для Церкви был некто Иоанн, носивший римское имя Марк. Он был двоюродным братом Варнавы и также был обрезан. Его мать, Мария, по-видимому, имела порядочное состояние; она также уверовала в пришествие Мессии, как и её сын, и дом её не раз служил местом собрания апостолов (Деян. 12:12). По-видимому, и Марк, и его мать Мария своим обращением были обязаны ап. Петру. Во всяком случае, Пётр был очень привязан и к матери, и к сыну; он чувствовал себя у них, как дома. Впоследствии Марк написал Евангелие (со слов Петра), а также сопровождал в апостольских путешествиях Павла, Варнаву и, вероятно, самого Петра.
Из всех присоединившихся к Церкви наибольшую известность в Иерусалиме приобрёл Стефан. Он отличался пылкой, страстной верой и был наделён всеми дарами Духа Святого (Деян. 6:5). Вслед за Стефаном пришёл в Церковь также и Филипп; его нередко смешивали с апостолом, носившим то же имя. Наконец, в ту же пору были обращены Андроник и Юния, которые впоследствии, подобно Аквиле и Присцилле, представляли собой образец апостольской четы, преданной миссионерскому делу. Они были кровными израильтянами и стояли с апостолами в самых близких отношениях.
Все новообращённые до их вступления в Церковь соблюдали Закон Моисеев, но одни из них были "иудеями", то есть палестинскими евреями, говорившими на арамейском диалекте, а другие были "эллинистами", то есть внепалестинскими евреями диаспоры, говорившими и читавшими Библию на греческом языке. Эти последние, в свою очередь, делились на две категории: в жилах одних текла еврейская кровь, другие были прозелиты, т. е. обращённые из язычников. Почти все эти "эллинисты" были родом из Сирии, Египта, Малой Азии и проживали в Иерусалиме в разных кварталах маленькими обособленными общинами со своими синагогами. Люди пришлые, они не были знакомы со священным языком своих предков, не посещали иудейских школ, не были посвящены в Священное Предание иудаизма и вообще мало знали Закон. Можно сказать, что в среде оторвавшихся от родины "эллинистов" произошло забвение наследия предков, утрата сакральной традиции иудаизма. Здесь-то Евангелие Христово и нашло почву, готовую принять его и принести плод.
В скором времени обращённых в христианство "эллинистов" оказалось гораздо больше, чем коренных "иудеев". Всё первоначальное (апостольское) ядро Церкви состояло исключительно из таких евреев, которые знали только один арамейский язык, бывший также языком Иисуса, и только на нём и говорили. Но теперь, по мере вхождения в Церковь "эллинистов", господствующим языком становился греческий - язык культурной элиты Средиземноморья.
Это различие языков и нравов между двумя фракциями иерусалимской общины обусловливало взаимную отчуждённость. Некоторые из коренных "иудеев" стали относиться высокомерно и пренебрежительно к своим единоверцам - "эллинистам". Они превозносились своим чистым иудейством, своим избранничеством, они мнили себя чрезвычайными ревнителями и исполнителями Закона. И, неукоснительно следуя букве Закона, сильные стали притеснять и обижать слабых: при раздаче ежедневных потребностей были обездолены вдовицы "эллинистов". Вот соблазн разделения (раздробления единого сердца и единой души верующих): мы - "иудеи", они - "эллинисты", нельзя им быть во всём наравне с нами...
В общине появился ропот и первый повод к разделению. Ввиду опасности раскола, апостолы предложили общине избрать семь мудрых и благочестивых мужей, которые взяли бы на себя попечение о бедных и больных, о вдовах и сиротах, о бездомных и безработных членах Церкви. "И угодно было это предложение всему собранию". У иудеев городские общины возглавлялись коллегией из "семи добродетельных мужей". По этому образцу и были избраны Семеро для служения [1]. Чтобы впредь не было почвы для распрей, остановились на кандидатах - "эллинистах": Стефане, Филиппе, Прохоре, никаноре, Тимоне, Пармене и Николае. Последний был антиохиец, обращённый прозелит. Только о двух первоизбранных мы точно знаем, что они были исполнены Духа Святого (Стефан и Филипп), и эти являются не только избранниками народа, но и Христовыми верными служителями. Об остальных пяти в "Деяниях апостолов" ничего не сказано, кроме перечисленных имён. Однако, сохранилось предание, что первая ересь николаитов (указанная в Апокалипсисе), была связана с именем Николая Антиохийца - седьмого из числа выбранных [2].
Семеро диаконов стали помощниками апостолов, своего рода "завхозами", руководителями в бытовой, материальной сфере Церкви. Среди Семи Стефан явно занимал ведущее место и, быть может, был их старейшиной. Все они посвящали себя не только хозяйственным делам, благотворительности и евхаристическим Трапезам, но и возвещению Благой вести. Филипп в "Деяниях" даже прямо назван "благовестником".
Как это делали при поставлении членов иудейского Совета, на них были возложены руки с молитвой, чтобы Дух Божий содействовал им в труде. Иными словами, это была не просто административная должность, а своего рода сан. В их избрании мы находим зачаток будущего пресвитерского и епископского служения. Пока были живы апостолы и их непосредственные ученики, "диаконы" оставлись в тени, но затем власть в Церкви постепенно перешла в их руки.
----------------------------------------
[1] Предание называет их "диаконами" (от греч. диаконос, "слуга"), но в "Деяниях" этого слова нет.
[2] Св. Ириней и св. Климент Александрийский единогласно связывают секту николаитов с именем Николая Антиохийца.
