Тут особенно интересно то, что это старческое состояние сознания весьма близко состоянию сна. Ведь в сновидениях мы часто встречаемся и общаемся с давно умершими людьми, и наше сознание ничуть не возмущается фактом подобного общения. Как будто так и надо. После пробуждения мы, конечно, понимаем, что это был "всего лишь сон", но пока мы спим - мы всё принимаем "за чистую монету" и не видим ничего странного в том, что общаемся с умершими. Во сне вообще нет "умерших". Там все - живы.
Сон недаром называют "малой смертью". По всей видимости, сон есть прижизненная "репрезентация" смерти. Во сне нам даётся возможность взглянуть на смерть как бы через тусклое стекло. Недаром в древнегреческой мифологии Гипнос, бог сна, и Танатос, бог смерти, - братья-близнецы. Во сне мы немножко приобщаемся к Вечности. И на закате дней своих человек тоже постепенно приобщается к Вечности. Отсюда и "дискретность" времени в старости и во сне.
О. Павел Флоренский говорит, что в Вечности нет ни "вчера", ни "сегодня", ни "завтра"; она не знает ни рождения, ни гибели, ни роста, ни оскудения. В Вечности все моменты бытия - грехопадение, искупление и окончательное спасение - не следуют один за другим (там нет временн0й, хронологической последовательности), а идеально пребывают в абсолютной действительности. Конец мировой трагедии так же предвечно дан, как и её начало; само время и всё, что в нём проистекает, есть лишь один из актов этой трагедии, болезнь бытия в момент его странствования.
Кстати, и у Бога также нет ни "вчера", ни "сегодня", ни "завтра". Для Предвечного Бога не существует никакой очерёдности, никаких "до" и "после". Он "присутствует" Своими Энергиями во всех категориях времени, одновременно и в прошлом и в будущем, неким безвременным и вневременным образом.
Значит, выходит, что человек в состоянии глубокой старости или в состоянии сна как бы приближается к тому состоянию, в котором пребывает Предвечный Бог. Интересно, что Иисус Христос, кажется, никого больше не называл "другом", кроме "усопшего" Лазаря: "Лазарь, друг наш, уснул; но Я иду разбудить его".
